— Как? Чудом?

Макферлейн снова на него посмотрел, надолго задержав взгляд.

— Вероятно, мистер Рочфорт хотел бы убедиться на опыте?

— Хотел бы.

Макферлейн взял сэндвич, рассмотрел его, понюхал и состроил вопросительную гримасу.

— Арахисовое масло и джем?

— Нельзя ли перейти к опыту? — спросил Рочфорт сдавленным, раздраженным голосом.

— Конечно.

Макферлейн положил сэндвич на стол между собой и Рочфортом. Затем поднял свою чашку и осторожно полил сэндвич кофе.

— Что он делает? — обратился Рочфорт к Глинну, не снижая голоса. — Я знал, что это ошибка. Нам следовало пригласить одного из руководителей.

Макферлейн поднял руку:

— Потерпите. Мы только что приготовили здесь залежь осадочных пород.

Он взял еще один сэндвич и положил его сверху, затем стал поливать его кофе, пока тот не промок.

— Вот. Этот сэндвич — залежь осадочных пород: хлеб, арахисовое масло, джем, снова хлеб. Слоями. А мой кулак, — он поднял руку выше головы, — метеорит.

Макферлейн ударил кулаком по сэндвичу, расквасив его.

— О господи! — крикнул Рочфорт, отскочив назад.

Его рубашка была забрызгана арахисовым маслом. Он стоял, отряхивая с рук намокший хлеб.

На дальнем конце стола с удивлением на лице сидел Гарса. Глинн остался невозмутимым.

— Теперь исследуем остатки сэндвичей на столе, — продолжал Макферлейн так спокойно, словно читал студентам лекцию. — Пожалуйста, обратите внимание, что все слои перевернулись. Нижний слой хлеба стал верхним, арахисовое масло и джем поменялись местами, а верхний слой хлеба оказался на дне. Вот что делает метеорит, когда поражает осадочную породу: он разбивает слои, переворачивает их и складывает в обратном порядке.

Он посмотрел на Рочфорта:

— Будут еще комментарии?

— Это возмутительно, — ответил Рочфорт, протирая платком очки.

— Сядьте, пожалуйста, мистер Рочфорт, — тихо сказал Глинн.

К удивлению Макферлейна, Амира рассмеялась глубоким дружеским смехом.

— Это было замечательно, доктор Макферлейн. Очень развлекательно. Нам не повредит немного поволноваться во время наших встреч.

Она повернулась к Рочфорту:

— Если бы ты заказал клубные сэндвичи, как я предлагала, такого бы не случилось.

Рочфорт, сердито хмурясь, вернулся на место.

— Как бы то ни было, — продолжал Макферлейн, вытирая руку салфеткой, — перевернутые осадочные слои означают только одно — образовавшийся при столкновении кратер. Все вместе указывает на падение метеорита. Теперь, если у вас есть лучшее объяснение, я бы хотел его услышать.

— А вдруг это корабль пришельцев? — с надеждой спросил Гарса.

— Мы рассматривали такую возможность, Мануэль, — сухо заметила Амира.

— И что?

— Слышал о бритве Оккама?[4]Это кажется маловероятным.

Рочфорт продолжал оттирать с очков арахисовое масло.

— В предположениях нет никакой пользы. Почему не послать наземную бригаду, чтобы проверить, собрать достоверную информацию?

Макферлейн взглянул на Глинна: тот слушал, прикрыв глаза.

— Мистер Ллойд и я доверяем тем данным, что у нас есть. И он не хочет привлекать к тому месту больше внимания, чем он уже привлек. На то есть причина.

Вдруг заговорил Гарса:

— Да, и это подводит нас к следующей проблеме, которую нужно обсудить: как вывезти из Чили то, что бы там ни оказалось. Я так понимаю, что вы знакомы с такого рода операциями?

«Звучит вежливее, чем контрабанда», — подумал Макферлейн. Вслух он сказал:

— Более или менее.

— И что вы думаете?

— Это металл. Запасы железной руды не подпадают под действие законов о национальном наследии. По моей рекомендации Ллойд создал компанию, которая сейчас занимается получением лицензии на разработку месторождения полезных ископаемых на острове. Я предложил, чтобы мы появились там как разработчики этого месторождения, вычерпали его и вывезли. Тут нет ничего юридически незаконного.

Амира снова улыбнулась:

— Но если правительство Чили поймет, что это самый большой в мире метеорит, а не простое месторождение железной руды, оно может сорвать покров с вашей операции.

— «Сорвать покров» — это слишком мягко сказано, нас всех могут перестрелять.

— Участь, которой вы едва избежали при вывозе контрабандных тектитов Атакамы? — спросил Гарса.

До сих пор Гарса оставался дружелюбным, не выказывал ни враждебности, как Рочфорт, ни язвительности, как Амира. Все же Макферлейн почувствовал, что краснеет.

— Нам приходится рисковать. Это часть работы.

— Похоже. — Гарса рассмеялся, переворачивая листы в папке. — Я поражаюсь, что вы собираетесь вернуться туда. Этот проект может вызвать международный скандал.

— Когда Ллойд снимет покрывало с метеорита в своем музее, я гарантирую, вот тогда действительно разразится международный скандал, — ответил Макферлейн.

— Суть в том, — спокойно вмешался Глинн, — что пока все должно сохраняться в секрете. А то, что произойдет после завершения нами работы, дело мистера Ллойда.

Некоторое время все молчали.

— Остался один вопрос, — наконец продолжил Глинн. — Он касается вашего экс-напарника, доктора Масангкея.

«Начинается», — подумал Макферлейн, решив сохранять твердость.

— Есть какие-нибудь идеи относительно причины его гибели?

Макферлейн замялся. Это был не тот вопрос, которого он ждал.

— Ни единой, — ответил он после заминки. — Тело не было найдено. Это могло быть переохлаждение или голод. Климат там негостеприимный.

— Но не было ли каких-то медицинских проблем, которые могли внести свою лепту?

— Недоедание в детстве. Ничего больше. Или что-то, о чем я не знал. В его дневнике нет никаких упоминаний о болезни или о голоде.

Макферлейн увидел, что Глинн собирает листки в свою папку. Похоже, встреча подошла к концу.

— Ллойд просил дать ответ, — сказал Макферлейн.

Глинн отложил папку в сторону.

— Это будет стоить миллион долларов.

Макферлейн на мгновение растерялся. Сумма была меньше, чем он ожидал. Но его особенно поразило, как быстро Глинн это понял.